Царенко С.В.: Скажите, а участие больного обязательно должно быть? А если он в коме?

Петров А.Н.: У каждого человека, в коме он или нет, есть близкие люди. Это могут быть родственники, это могут быть друзья, которые должны понимать, если они, конечно, способны понимать свою ответственность за близкого человека. То есть те простые слова, которым в своё время учил Христос: "Любите друг друга". Любить надо друг друга. Мы очень часто относимся друг к другу, исходя из каких-то других побуждений, из выгоды, нужно нам это или не нужно. Считаем всё – а надо ли нам ему помогать или не надо? Стоит ли тратить на этого человека свои усилия или нет? Любя людей, мы должны исходить из того понимания жизни, которое составляло основу Учения Христа. Потому что Христианство состоит из христиан. Есть люди, которые надели кресты, и уже считают себя христианами. И в церковь ходят, и у икон лоб расшибают, и у попов руки вылизывают. А есть люди – последователи Христа. Это немножко другое, они вообще могут быть буддистами, даосистами, исламистами и кем-то ещё. Но они делают и по сути поступают так, как учил Христос, понимаете? Вот они-то и являются настоящими христианами.

Теперь мы должны понять, в чём же соучастие больного в процессе. Оно заключается в том, что он должен изменить своё мировоззрение. Это не просто. У меня есть товарищ, с которым мы в баню ходим уже, наверное, лет десять. Там и Игорь Арепьев, мы одна команда. Среди нас там были академики различные. И у некоторых были проблемы со здоровьем. То есть на глазах этого человека проблемы по онкологии, проблемы по позвоночнику решались. И вот сейчас он находится в тяжелом состоянии, ему сделали операцию на сердце, поставили кардиостимулятор.

И я ему говорил: "Анатолий, ну ты же видел, на твоих глазах все было. Ну, давай" А он отказывается. Интересуюсь, почему? Он отвечает, что очень устал от этой жизни, донельзя. У него дома сын, которого он любил прямо взахлёб - запил, пьянствует беспробудно. Творится что-то непонятное в доме, они уже и с квартиры съехали. То есть может создаться такая ситуация, что человек знает всё достоверно, на его глазах всё происходило. В нашей компании два человека таких было. У одного онкология, у другого совершенно непереносимая травма позвоночника. И он сейчас благополучно жив-здоров, потому что им помогли. Но они попросили об этом. Мы же никому не помогаем без просьбы, мы не имеем даже права на это. Это тоже момент очень тонкий. Вот так же, как и с Абдуловым. Они знали о том, что мы есть. Они точно знали. К ним из «Мира новостей» обращались с предложением помощи.

Полетаев А.И.: Аркадий Наумович, из театра ко мне подходили и спрашивали, меня спрашивали – а вы возьмётесь Абдулова вылечить? Я им отвечал – только в том случае, если он этого захочет. Потому что иначе бесполезно. Помните, случаи, когда приезжали ВАКовские профессора, академики? Но они-то знали, что этого не может быть, что этого не бывает.

Если человек под давлением родственников приходит, и на него оказывается, скажем так, корректирующее действие, то какой-то эффект есть. Но если человек говорит – ну ладно, это я для спокойствия моих родных делаю, но я-то знаю, что ничего этого нет, то в конце концов реализуется программа, что ничего этого нет. Именно реализуется программа, что ничего этого нет, потому что они ничего этого не допускают.

Но есть и противоположные примеры. Круги расходятся, книжки Аркадия Наумовича расходятся. Мои друзья из пущинского научного центра в какой-то момент, поверили, что это может быть. И обратились ко мне, дали фотографию, на ней написали – что, как, и в чём нужно помочь. К Игорю Витальевичу обратились. Я надпись на обороте фотографии прочитал, вспомнил, что мне было сказано, положил эту фотографию в карман пиджака. И забыл обратиться к Игорю Витальевичу. Через две недели мне звонят и благодарят Игоря Витальевича за хорошо проделанную работу. Просто люди открылись. Они автоматически подключились к тому источнику, откуда приходит помощь.

Петров А.Н.: Ну, мы как раз говорили об этой сети сторонников единого дела. Но, если Вы вспомните, был у нас очень интересный эпизод по профессору из ВАКа, помните? Сколько раз ему выписывали свидетельство о смерти? Он умер, родственники звонят, докладывают. На следующий день он жив. Потом опять докладывают – умер. Шла такая борьба. Мы делали всё для того, чтобы он жил, он сам ничего не делал, и вокруг него тоже никто ничего не делали, надеялись, что все само как-то решится.

Полетаев А.И.: Первая задача была – стереть представление его родственников, что факт смерти был. Первая задача – у родственников, потому что они фиксируют в своём сознании, что он умер. Звонят мне по телефону: "Что же вы, хотели помочь, а он умер". В первую очередь – его окружение, ещё медицинского освидетельствования, факта признания нет, но они уже позвонили. Помощники такие хорошие. Ну, мы сидим там, часа полтора работаем, потом смотрим – у них есть сомнение. Тогда мы запускаем пульс – сначала нитевидный, потом полноценный. Операция идёт в соседнем офисе.

Петров А.Н.: Ну, в моём кабинете шла работа и ситуация, в основном, на Игоре Арепьеве держалась.

Полетаев А.И.: Запускаем нитевидный пульс, потом нормальный пульс, дыхание.  Но в результате работы всё-таки остаётся сомнение. На следующий день, в субботу я звоню, а у меня  кошки скребут, потому что я не знаю, жив он или нет. Я звоню, спрашиваю – ну, как вы там? Нейтрально, чтобы в любом случае нормально звучал вопрос. Они отвечают – очень плохо, он есть не хочет ничего. Я думаю – ну, ничего себе. Они уже забыли о факте том, что они звонили про смерть. Жалуются, что есть не хочет, что аппетита нет никакого. Жалуются всё время. Уйти-то он ушёл. В пятницу мы с ним работали, а он ушёл в среду на следующей неделе. Там уже второй раз не удалось его вытащить.

Петров А.Н.: То есть его ещё неделю продержали после смерти. После смерти он был жив ещё неделю.

Попович М.Л.: Пожилой был?

Полетаев А.И.: Что значит пожилой? У него была мелонома. Он прошёл четыре или пять курсов химиотерапии. Когда он своим ходом в том офисе появился – в гроб краше кладут, чем он выглядел после нескольких химиотерапий. Это было нечто невероятно страшное – его состояние. Химиотерапия весь ресурс его жизнеспособности как бы забрала.  И это не редкая ситуация.

Ещё один учёный, в прошлом он – директор Института прикладной математики. Курдюмов. С Сергеем Павловичем я был знаком тоже с 90-го года. Мы в Америку вместе ездили. Мы ездили к нему в больницу. Он человек очень хваткий. Он легко всё воспринял. У него и проблема-то была не такая серьёзная. Опухоль была, но медленно растущая.  И она как бы не создавала прямого, непосредственного дискомфорта. То есть с этим можно было работать, и был ресурс времени. Вот мы с ним прямо в палате поговорили, часа полтора разговаривали, он со всем согласился. Через неделю я его сыну звоню, спрашиваю, как там дела? Он говорит: "Ну как, всё нормально, ему химиотерапию делают". И ещё через неделю он умер.

Значит, одни хотят, чтобы помогали так, а другие говорят, что есть новый химиотерапевтический препарат. Может быть, на нём даже испытывали какой-то заграничный препарат. У нас же, к сожалению, такая практика есть. И всё. И потом мне звонят из института, говорят: "Ну что же твои кудесники? Вот посмотрел бы ты во время панихиды, на что он был похож" В результате-то химиотерапии. Так Сергей Павлович ушёл. А бывают совершенно другие случаи. Аркадий Наумович, помните эту девочку, у которой мальформация в центре головы была?

Петров А.Н.: В МГУ проходили обследование.

Полетаев А.И.: Да. Она сейчас колледж кончает, закончила школу. Ей в МГУ МРТ делали несколько раз. Огромная, величиной с лимон, мальформация в центре головы между полушариями головного мозга. Непонятно, как человек жил. Два инсульта перенесла. В четырнадцать лет у неё инсульт был, в семнадцать лет инсульт был. Сейчас следов инсульта нет. Что там с мальформацией – проверим. Решили, на МРТ её отведём, посмотрим, что аппарат покажет. У неё после второго инсульта стали появляться признаки эпилепсии. Итак, в октябре я нахожусь в Красноярске, провожу там занятия. Звонок из Москвы, говорят, что у Анюты припадок начинается. Я прерываю занятия, и говорю, что мне нужно поговорить по телефону. Выхожу на улицу и десять минут с этой проблемой работаю. Я в Красноярске, а она здесь, в Москве находится. Звоню через полчаса в Москву, спрашиваю – как? Мне говорят, что она заснула.

Попович М.Л.: Надо же, на каком большом расстоянии.

Полетаев А.И.: То есть этот подбирающийся эпилептический припадок ушёл, и она проспала до двух часов, до середины следующего дня. Почему? Она знает, что с ней на протяжении уже шести лет работали, она знает, что дважды выбралась из инсультов, она знает, что это помогает, и она открыта для помощи. Она знает, что это работает, и никакого противодействия нет. Она даже наоборот, говорит – помогите мне. Может быть, я даже ей не помогал. Сам факт её обращения уже вывел её в состояние нормы.

Попович М.Л.: Что значит доверие!

Петров А.Н.: У нас сегодня организационное совещание по поводу того, что группа медицинских специалистов начинает изучать наши технологии, в течение четырёх месяцев мы будем проводить эти занятия. Каждый человек из здесь сидящих, в том числе те люди, которые пришли в первый раз, они в каких-то сомнениях могут быть, потому что есть вопрос – сможем ли мы делать это? Рассказ Андрея Игоревича показателен в этом плане. Андрей Игоревич Полетаев – один из ведущих сотрудников Института молекулярной биологии, он тоже вместе с нами ездил во все наши командировки, и несколько лет назад в Нижнем Новгороде на моём занятии у него открылось ясновидение. То есть вы понимаете, этот процесс пошёл. Я к чему говорю? Я думаю, что это наглядный пример, что каждый человек может. Ему было даже, наверное, труднее, потому что он и биолог и доктор физико-математических наук, у него знаний много. То есть не то, что недоученный, а уже переученный. Это, кстати, ещё сложнее. С переученными работать сложнее, чем с недоученными.

Полетаев А.И.: Я всё-таки Аркадия Наумовича прерву и дополню, как было на самом деле. Я действительно пошёл на занятия того цикла к Аркадию Наумовичу. Всё, как Аркадий Наумович советовал делать, я, как старательный ученик, сделал. Там началось путешествие по школе знаний. Я в первую дверь вхожу, выходит человек, кстати, сейчас я его встретил, в этой жизни. Я потом скажу, кто он.

Петров А.Н.: После встречи в тонком мире встретили?

Полетаев А.И.: Да. Я его встретил, говорю – я пришёл за знаниями. Он говорит – они у тебя есть, тебе нужно применять  их. И у меня перед носом дверь захлопнул. Всё, больше никуда меня не пустили. Вот так прямо и сказал, что у меня знания  есть, нечего мне здесь делать, я должен их применять. Понимаете, и такое бывает. В общем, Аркадий Наумович меня на следующее занятие тоже не пустил. Сказал, что нечего мне тут делать.

Петров А.Н.: Теперь давайте мы с вами перейдём к организационной части. Первое. Начало наших занятий мы предлагаем сделать на той неделе в понедельник. Давайте с вами согласуем время, когда вам удобнее. Потому что я понимаю, что многие из вас работают, учатся, и всё такое прочее. В каком часу?

(Окончательно согласовано, что занятия будут начинаться в 18 часов, продолжительность каждого занятия – 2 часа, всего в тренинге будет восемь занятий по будним дням. Тренинг будет вести старший специалист Фонда.)

Петров А.Н.: После тренинга вы попадаете ко мне. Во время этих занятий, поскольку это такая специальная группа, я сделаю исключение, никогда такого не делал. Я вам передам две новые книги по технологиям. В виде дискеты, которые вы будете самостоятельно изучать. Дискеты вам раздам. Эти книги ещё никто не читал, никто их не видел. Там всё расписано, в том числе есть примеры именно наших технологий, то есть всё расписано пункт за пунктом, шаг за шагом показано, что надо делать, чтобы достичь такого результата.

Будем вас очень серьёзно готовить, усиленно. Потому что я считаю, что ваша первая группа особая, всё-таки вы специалисты довольно серьёзные. Но главное – вы первые. Если вы сумеете правильно передать идеологию Движения, что она заключается не в лечении, не лечить мы вас будем учить, а восстанавливать как бы целостность человека,  его духовного уровня и соматического. Если вы эту идеологию поймёте, примете и понесёте дальше, то я буду только рад, потому что каждый исцелённый человек – это исцелённая часть нашего Мироздания. У кого нет литературы, потому что у некоторых есть, а у некоторых ещё нет, то надо взять трёхтомник «Сотворение мира», очень советую взять сказку «Школа волшебных знаний». Потому что там принцип наших технологий достаточно просто изложен. Всё остальное мы выдадим. Какие ещё есть вопросы?

Полетаев А.И.: Аркадий Наумович, я хотел бы ответить на вопрос по поводу издержек для человека, который занимается, назовём его оператором. Я из собственного опыта скажу, это на самом деле многолетний опыт. Потому что я такого рода делами занимался ещё до знакомства с Аркадием Наумовичем и с Игорем Витальевичем. Был в составе всех комиссий Академии наук по изучению феноменов Кулешовой, Кулагиной, Джуны. Итак, что я могу сказать. Да, когда начинаешь неконтактную работу, как правило, положительный эффект есть. Но, если ты не умеешь работать, что получается? Очень серьёзное истощение самого себя. То есть, да, человеку облегчение, но самого прижимает к земле, и несколько дней ты истощён полностью.

Это тогда, когда ты не умеешь работать. Что значит, не умеешь работать? Ты хочешь человеку помочь. Но хочешь именно ты, благодаря чему пускаешь свои собственные ресурсы и истощаешь себя. И вот это делать неправильно. То есть правильно хотеть помочь, но не помогать вот так, потому что ключ здесь в том, что используются трансперсональные ресурсы, а не личные ресурсы. Тогда никаких таких накладок нет.

Такого рода накладки случаются у очень многих людей. Например, есть один замечательный замечательный молодой человек, у него тоже был случай потрясающий. Тогда женщина лежала в коме в институте Склифосовского после обширного ожога. Врачи сказали, что не знают, что делать, и позволили делать всё, что мы сами хотим. А она без сознания совершенно. Сейчас уже прошло шесть лет, она живёт, картины пишет, то есть она сейчас чувствует себя лучше, чем до этого инцидента с ожогом. Ожог местами был четвёртой степени. Вам понятно, что это такое. Тогда и встал вопрос, а кто ей будет помогать, она же ни с Аркадием Наумовичем, ни с Игорем Витальевичем никогда вообще не виделась, всё лечение прошло заочно, по её фотографии. И её сын начал обучаться. Сейчас он уже очень многое умеет, с Игорем постоянно контачит, сам книжку написал. И вот он сам начал лечить тяжёлого больного, у того финальная стадия онкологии. Потом звонит мне: "Андрей Игоревич, у меня псориаз". Вот так и произошло – он бросился помогать, взял себе задачу слишком, может быть, тяжёлую для него, ещё начинающего, умения у него ещё не хватало. И у него тут же результат – приобрёл себе псориаз. Я говорю – не надо вкладывать личные ресурсы, тогда не будет и прилипать.

Попович М.Л.: А это может случиться по дороге саморазвития?

Полетаев А.И.: То есть такие ситуации могут быть, но их можно предупредить, потому что эта ситуация известна, не надо вкладывать личные ресурсы. Это делается из трансперсонального резервуара, скажем так.

Петров А.Н.: Энергии вокруг очень много. Надо просто через себя пропустить, тогда человек не вкладывает личного ресурса. Это то, чем мы, собственно, и будем заниматься, и чему будем учиться. Ведь это же не просто взял и пропустил – учиться надо.

Полетаев А.И.: А если говорить о юмористических ситуациях – я люблю немножечко развлечь. Знаете, три года назад я помогал ремонт делать в квартире своим друзьям, и сорвал себе мениск. Ну, чугунную тяжёлую вещь поднимал, и у меня коленка в другую сторону прогнулась, не в ту, в которую она должна гнуться. Обращаюсь к своим ученым друзьям, там полковники медицинской службы. Морские. Они говорят, что нет проблем, положат меня в больницу, мениск вынут, через полгода будет всё нормально, я танцевать буду. Я же им говорю, что согласен, через полгода буду танцевать. А вот с тем, что для этого надо мениск удалять, не согласен. Никуда я не лёг, и через  полгода у меня и так всё стало нормально. Исключительно без всякого напряжения, просто проецируешь норму, то, что было раньше на то, что есть, и, естественно, прыгать и бегать надо с ограничениями, пока эта коррекция не завершилась. Но через полгода я уже танцевать мог.

Петров А.Н.: У нас есть видеокассета, вы сможете даже её взять, там один из наших учеников, композитор, певец Борис Николаевич Бойченко, он у нас учился, - замечательно, просто замечательно работает. Регенерацию делает. Однажды девочка родилась с повреждённой поджелудочной железой. Её стазу же вынуждены были прооперировать. Родителям сказали: "Вы же понимаете, что ребёнок обречён. Давайте сделаем вид, что он не рождался, не будем его регистрировать." Но родители не согласились, они помчались к Борису Николаевичу. Он пришёл в школу Рейки, на доске стал рисовать, что надо делать, а они, поскольку уже имели опыт работы с энергиями, стали реализовывать тот план, который он там нарисовал. У девочки восстановилась поджелудочная железа, регенерировалась полностью, и врачи вынуждены были дать документ о регенерации, потому что они же сами отрезали, а она восстановилась. Они дали документ о том, что она регенерирована.

Потом он то же самое делал с косточкой, у другого ребёнка, мальчика -  восстановил шарнирчик в тазобедренном суставе. У нас фильм об этом есть, можете взять, посмотреть. Так что регенерация органов  ничего в целителе не нарушает, было бы желание. Ничто не может помешать. Андрею Игоревичу даже докторская диссертация не помешала.

Полетаев А.И.: Спасибо, Аркадий Наумович, за одобрение. Я хочу сказать вам ещё два слова. Дело в том, что некоторые вещи будут для учащихся сначала казаться невероятными, то, что вы будете узнавать. Не торопитесь это отвергать, потому что потом привыкнете, потому что то, к чему предстоит привыкать – оно позитивное и хорошее. К хорошему привыкаешь быстро.

Я сам, когда познакомился с Аркадием Наумовичем, узнал от него, что он собирается себе желчный пузырь регенерировать. Я над ним поиздевался, признаюсь. Но вы понимаете, факт-то произошёл. И теперь я уже по-другому к этому отношусь. Вы сохраняйте ту долю скепсиса, которая позволит вам не фантазировать слишком сильно, но оставайтесь непредвзятыми. Понимаете? Нельзя самообманываться, но и нельзя слишком сильно доверяться. Факты вам будут показаны. По дороге фактов вы придёте к тому, что убедитесь сами -  это работает. Понимаете? Не надо верить, не надо огульно отрицать. Вы убедитесь, и тогда для вас это станет так же просто, как Аркадий Наумович говорит.

Петров А.Н.: Десять лет мы делаем эту работу. Десять лет мы стучались во все учреждения. И везде нас как бы в упор не видели. Теперь увидели. Теперь пошёл дальше процесс, вот и группы есть уже, поддержка появилась. Начинаем готовить специалистов. Потом эти специалисты будут готовить других специалистов. Этот процесс пойдёт, станет когда-то очень широким. Я думаю, что всё пространство России будет иметь специалистов, куда можно будет прийти каждому и получить такую помощь. Ну, слава Богу, что это, наконец-то, наступает, что люди учатся этому. Но каждый человек, который придёт к нам, он должен понимать, что это не лечение. Вот не лечение, и всё. Хоть как смотрите. Это скорее восстановление своего человеческого статуса.

Попович М.Л.: Андрей Игоревич, однажды Вы хорошо дали определение этому процессу.

Полетаев А.И. : Коррекция.

Петров А.Н.: Только на всех уровнях, прежде всего – на духовном. Прежде всего. Так что чем быстрее, тем лучше.

Полетаев А.И.: Аркадий Наумович, есть ещё такой пример из литературы. Мальчик потерял часть ноги. Арабчонок. И он, глядя на саламандру, просто не допускал, что он не сможет сделать так же, как она. И у него регенерация произошла. Нога выросла. Сознание было ориентировано на то, что нога есть и будет.

Петров А.Н.: Помните, Солнцева из онкоцентра? Она заведующая лабораторией. Она рассказала великолепный случай. Один мальчик у них на территории онкоцентра на Каширке получил травму. У него оторвало палец. И поскольку они были близко, к ним завели, они начали оказывать помощь медицинскую, зашивать, бинтовать и всё прочее. А мальчик при этом такой попался жизнерадостный, улыбается и говорит: "Ничего, ничего, всё равно через год палец вырастет." И они с удивлением через год с небольшим, реально полтора года прошло, узнали, что у него палец вырос. Вот этот настрой ребёнка, казалось бы, не ящерица, и на глазах у врачей. Им бы глубоко задуматься, как же это так? Они только на уровне удивления воспринимают. Вот какие замечательные случаи происходят.

Полетаев А.И.: По этому поводу я люблю рассказывать про Игоря Витальевича Арепьева, у которого родня в Крыму, он туда ездит. А там вокруг люди простые. Они знают, что если он с кем-то поработал, то человек выздоравливает. Они не задают вопросов, может это быть или не может. Они просто знают, что есть эффект. Как я говорю – вокруг него "эпидемия выздоровлений". То есть там простое население, врачи там, поскольку они сами не могут в большинстве случаев ничего сделать, говорят: "Ну пускай, если помогает, то пускай. Нашу медицину это никак не скомпрометирует, потому что мы всё равно ничего не сделаем." И там самый высокий процент удач в тяжелейших случаях. Именно там, среди простых людей, сознание которых не фильтрует скептически информацию.

Чем выше учёное положение человека, тем серьёзнее проблема. Вот один из сотрудников нашего института. У него опухоль была. Начал с ним работать Игорь Витальевич. У него сразу улучшение пошло. Потом он встретил своего приятеля, радостно сообщает ему: "Я лечусь таким замечательным образом вместо операции." Тот говорит: "Да ты что, с ума сошёл? Да ты, вообще,  дурак такой-сякой." И что? Процесс коррекции остановился, и этот комментарий отбросил его примерно на полгода обратно. Потом всё пришлось начинать фактически сначала. Это к вопросу о том, что окружение человека, так называемые "близкие и родные", могут сыграть очень серьёзную положительную  роль. Но точно так же они могут блокировать усилия и самого человека и оператора, который ему старается помочь. Это нужно всегда учитывать. Понимаете? Доброжелательная атмосфера, настроенная на получение успеха, не формально на словах, а действительная убеждённость со стороны окружающих, это важнейшая компонента для достижения успеха.

Петров А.Н.: Вот поэтому я в последнее время прикладываю много усилий  и думаю о том, как вывести этот процесс в несколько изолированное пространство. Например, в пансионат. Но в пансионат, в который бы приезжали люди на обучение, прослушивали лекции. И процесс на этом не заканчивался бы. Потому что они опять все вместе. Они могут выйти на берег реки, например, или озера, и опять говорить об услышанном на лекциях, обмениваться опытом. Развитие активное идёт. Помогать будут друг другу с заболеваниями. Вот как сейчас в Таганроге образовалась очень серьёзная и интересная  группа, они вообще работают по графику. Сегодня одному помогают, завтра другому, послезавтра третьему. У них там такие результаты! И по регенерации, и по всему замечательно идёт. То есть у них там человек тридцать группа, и они друг другу по очереди помогают. Они кооперируют усилия. Сегодня тебе помогаем, и все со всех сторон целительской силой на помощь приходят, завтра другому.

Кораблёва Е.И.: Но при этом всё-таки человек должен осознавать, что, если он сам не будет работать, то, соответственно, такой будет и результат. Как бы кто-то его отнормировал, и всё, и он сложил руки. Нет, мои хорошие, так не бывает. Нужно обязательно работать со своим сознанием, менять его.

Полетаев А.И.: Здесь речь идёт о самом больном, потому что много случаев было, когда имеет место эгоистическая позиция больного – вы меня лечите, а я буду комментировать ваши успехи. Это бывает. И с такими очень тяжело, потому что у таких больных медленно, со скрипом идёт процесс. Он идёт в положительном направлении, но только в той мере, в какой меняется представление человека. Он, можно так сказать, любит быть больным. Он любит собирать жалость окружающих. И вот это его останавливает. Он говорит: "Вы лечите, лечите, а я буду говорить про все ваши недоработки." Опять же -  вот  человек умер, а на следующий день родственники жалуются, что аппетит у него плохой.

Петров А.Н.: Когда мы с Игорем Витальевичем сидели ещё на Басманной улице в здании Худлита, там был тоже очень интересный случай, когда одну женщину, она не ходила, причём она не ходила несколько лет, на руках принесли. Вот мы с Игорем Витальевичем с ней начинаем работать, и он говорит: "Ты знаешь, не вижу я у неё никаких причин, по которым она не должна ходить."

И я ей говорю: "Вы попробуйте встать." Она отвечает, что не может встать. Я ещё раз предлагаю ей попробовать. Она опять отказывается. Я на неё как рявкну: "Встань!" Она раз -  и вскочила автоматически. Я говорю: "Иди к окну." А там комната большая, метров тридцать. Она к окну – топ, топ, топ. Я говорю: "Теперь обратно иди." Она идёт обратно – топ, топ, топ. Пришла. Я велю: "Теперь опять к окну иди." Пока она к окну шла, я зову мужа её и говорю: "Смотри, она ходит. Чего ты её на руках носишь? Сейчас домой вернётся, пусть посуду на кухне перемоет, пусть всё, что положено, делает." И она ушла на своих ногах, с пятого этажа спустилась, никаких проблем не было.

Кибкало А.В.: Аркадий Наумович, можно мне один вопрос учёному задать? И Вам как бы параллельно. Это будет небольшая ремарка с моей стороны. Мне, знаете ли, в присутствии медиков вопрос хотелось бы рассмотреть в иной плоскости. Потому что пошла тенденция, что все достижения иного рода медицины фактически как бы дезавуируются и игнорируются. Мне кажется, это не совсем правомерно. Я занимаюсь по роду своей деятельности режиссерской работой. Аналогичными методами исцеления интересуюсь достаточно давно. И мне кажется, что то, что пришло через Петрова – это суперважно. По тому, как это записано - это продолжение определённой традиции получения знаний по каналам, то, что приходило через Елену Ивановну Рерих, ещё раньше через Елену Петровну Блавацкую в более общем виде. В общем-то, один луч, но здесь более детальное уточнение в соответствии с ментальностью сегодняшнего дня. Но в то же время, создание как бы графических проекций информационного плана, это то, к чему мы придём - почти наверняка. Но при этом нужно учитывать реалии сегодняшнего дня. И для меня, например, то, что достигнуто древней китайской медициной, то есть грандиозное знание о нескольких первичных и десятках вторичных энергоканалах эфирного тела, которые эффективно используются много тысяч лет для лечения тех же опухолей и различных других заболеваний, они не должны игнорироваться  в наши дни.  Потому  что это должно происходить как бы одновременно. Потому что установка голограммы относится к высшему информационному уровню человечного существа, то есть соотносится с чакрой "сахасрара" и каузальным телом. Эти проекции могут гаситься на более низших уровнях, если на них есть блокировка, скажем, на уровне чакры "аджна" или более низких, то вы никак здесь ничего не сделаете, не сняв блоки с энергоканалов. Поэтому, скажем, работа с энергоканалами эфирного тела, она должна быть показана.

С другой стороны, пока я здесь работаю, снимая фильм деятельности фонда, я убедился в эффективности работы. Но, в то же время, увидел и некоторые, как бы сказать, проблемы, которые мешают ей работать более эффективно. Например, то, что связано с паразитами и вирусами, обитающими в различных системах и средах организма. В лимфатической системе, в других системах. То, что связано с нарушениями эндокринной системы и поддержанием гомеостаза на разных уровнях. Вот эти вещи очень сложно лечатся с помощью информационных голограмм, поскольку даже не понятно, как их ставить. И куда их направлять.

Есть сейчас отработанные системы более точных энергоинформационных рядов, которые учитывают совокупность воздействий, с помощью которых можно повлиять на этот канал. Можно выявить именно эти вирусы, потому что известно, на каких частотах они существуют. В частности, в достижениях Елисеевой и других. Мне кажется, эти вещи нужно учитывать, и тогда будет ясно, каким образом можно на всех уровнях исцелять человеческое существо. К тому же, я считаю, нельзя игнорировать и практику очищения организма. Если мы будем неправильно питаться и пытаться применять эти технологии, то загрязнённый организм всё равно не будет излечен, поскольку он зашлакован. Элементарно зашлакован, заблокирован. Из него не выведены токсины. Органы поражены, и они не могут работать эффективно, что бы вы ни делали. То есть это показывает, что должно быть всё в совокупности.

Петров А.Н.: Можно, я Вас представлю? Это Александр Кибкало, директор киностудии "Дорога времени", той самой киностудии, которая сейчас практически закончила съёмки фильма о работе нашего Фонда. На это впервые в истории Госкино был выделен специальный грант, то есть эти средства – государственные. Первое государственное вложение в развитие этих технологий, потому что до этого ещё ни одного рубля никто в это не вкладывал кроме нашего Фонда.

Теперь о сути выступления, я, конечно, не очень согласен с тем, что там прозвучало, потому что, во-первых, мы не только голограммами работаем. Во-вторых, у меня вообще особая ситуация. Александр, он, видите, замечательно знает все эти учения, он их изучал. А я их не изучал. У меня случилось, и вот идёт. Мне некогда сейчас отвлекаться даже на подобное изучение, потому что информации идёт как никогда много, особенно после Нового года вообще случилось что-то непонятное. Я касаюсь какого-то даже научного текста, какой-то строчки, фразы, и вдруг у меня начинает целый трактат разворачиваться. Я начинаю писать целые страницы по поводу этого, хотя не являюсь как бы специалистом в данной области знаний. Очень странно, и мне ещё непривычно.

Но это ладно, дело не в этом. Дело в том, что то, о чём говорит Александр, определённые знания,  они, наверное, присутствуют в том, что мне дают, я надеюсь на это и я не спорю. Я вообще не отвергаю никакие предыдущие знания. Я просто опираюсь на то, что дают нам. И то, что нам дают, мы применяем. И там, где мы применяем, мы получаем результат. И мы получаем результат, на самом деле, везде, где мы применяем эти знания. Везде. Я не могу сказать, например, что там не будет, на уровне костной системы вирусов, паразитов  или где-то ещё. Чего бы мы ни касались, мы достигаем  результата. Можно говорить о его полноте – но это другая тема. Весь вопрос в том, чтобы мы должны были этого коснуться, должны были об этом помыслить, должны были воспринять даваемую нам технологию, причём по каждому человеку это даётся индивидуально. Это не то, что вот одна универсальная технология на все случаи. С каждым человеком всё время что-то новое дают. Поэтому я в этом плане с Александром совершенно не согласен, я не чувствую таких ограничений, такой озабоченности, что что-то где-то не сработает. Наоборот, я уверен, что везде всё сработает, на все сто процентов. Главное – идти к этой цели.

Даже в плане воскрешения человека. Вот мы делали первые опыты, по сути дела, по воскрешению, несколько лет. Григорий Петрович разработал целую технологию. Я многократно выражал своё уважение и восхищение этим человеком. Про ту грязь, которую вылили на него в средствах массовой информации, я знаю, что это всё ложь -  от и до. Это я говорю в отношении Григория Петровича Грабового, если кто-то не понял. Мы начинали в своё время с того, что тоже были на его занятиях с Игорем Витальевичем Арепьевым. И то, что он даёт, это всё действует. Он сам человек замечательный, отзывчивый, очень благожелательно настроенный по отношению к каждому человеку, и любящий каждого человека, который к нему приходит! Тот обратный образ, который создали "Известия", "Комсомольская правда", телевидение - это остаётся на их совести. Потому что  преступление, которое они совершили, оклеветав человека с головы до ног – вряд ли останется без последствий.

Полетаев А.И.: По заказу.

Петров А.Н.: Там правды нет, вообще ничего. Уже матери Беслана приезжают с митингами, протестами, пытаются подать в суд на журналистов, которые воспользовались их именем и начали производить такие действия, и ничего не получается. То по телевидению показывают плёнку на всю страну, где Григория Петровича грязью мажут,.. а в судебном заседании плёнка исчезает. Ну и судить не за что.  Там нужен видите ли первоисточник. То есть по таким позициям они все ускользают. Им всё это позволяют  сделать.

Я считаю, что Григорий Петрович был первым человеком, который на этом направлении начал работать. Он добился наиболее значимых результатов. Я не хочу сказать, что наши технологии такие же, как у Григория Петровича. Мои технологии, технологии Игоря Витальевича Арепьева – это особый случай. Мы по-разному работаем, но в одном направлении.

Полетаев А.И.: Аркадий Наумович, сам Григорий Петрович говорит – сколько людей, столько разных технологий.

Петров А.Н.: Тут немножко ещё и в другом дело. Не только в том, что он так сказал, тут поглубже дело. Это три важнейших направления – души, духа и сознания. Он чётко обозначает – я пришёл как технолог. Он принёс технологии соединения так называемого Царства Небесного и Царства Земного. Вот он с чем пришёл. И это действительно тот самый человек.  Мы это видели с Игорем Витальевичем Арепьевым, когда мы с ним  учились на тонком плане. Когда разговаривал Создатель с нами, он сказал чётко: "До вас я учил только одного человека." И он показал этого человека. Это был Григорий Петрович Грабовой. Понимаете? Но мы были вдвоём с Игорем Витальевичем Арепьевым. Нельзя сказать, что кому-то голову какой-то глюк вошёл. Тогда надо говорить о двух головах, в которые глюк вошёл. Потому что он чётко показал именно его.

И показали, что раньше, две тысячи лет назад, он вошёл в мир как сын человеческий. То есть у него тогда ясновидение открылось не сразу. Поэтому он вошёл в среду друзей,  в среду семьи плавно, чётко. Его приняли все как своего.

Я осознаю, что для медиков, которые впервые пришли сюда, моя речь звучит как какой-то абсурд. Ну, может быть, в какой-то мере, после того, что они здесь слышали в процессе нашего общения, хоть какая-то есть надежда, что я адекватный человек. Я рассчитываю именно на это восприятие. Но в нашем духовном мире, там, где мы путешествовали, там, где мы вместе всё прошли с Игорем Витальевичем Арепьевым, нам был показан Григорий Петрович Грабовой именно как тот самый Иисус, который 2000 лет назад был на Земле. Поэтому его заявление о втором пришествии нас, например, не удивило. Более того, мы его давно ждали. Мы давно ждали, когда же он раскроет всем, что он именно Иисус. Потому что мы это видели раньше, до того, как он объявил. На много лет раньше.

Вот сейчас Иисус к нам снова пришёл и снова нас проверяет. Обожились ли мы, стали ли мы людьми, или всё ещё звери, которым надо кого-то догнать, кого-то опрокинуть, кого-то растерзать, как 2000 лет назад. А в результате -  распять. Но распяли- то мы сами себя. Вот 2000 лет и корячимся на этих крестах.

Полетаев А.И.: Аркадий Наумович, я хотел к вопросу Александра вернуться. То, что Вы описываете, имеет термин. Это элемент комплементарной медицины. Почему введено такое понятие – комплементарная медицина? Потому что это то, что дополняет ту медицину, которая есть. И моё убеждение, что в будущем медицина будет комплексная. По